«Как далеко мы помним свои корни? Я к большому сожалению, не так далеко…  Помню своего прадеда и прабабушку, родителей моей бабушки. Жили они по переулку Садовому. Небольшой, крепкий, ухоженный домик. Кстати, до сих пор стоит. Видно строили на века. Родители моей бабушки - Анастасии Илларионовны Андреевой местные – Ульяна и Илларион, сибиряки. В семье было 4 детей. Семья жила хорошо. Но с приходом советской власти всех стали насильно загонять в колхозы. Прадеду это не очень понравилось, так как новоявленные колхозники заходили в дом, брали то, что требовалась, забирали продукты, все то, что экономная семья позволяла себе только по праздникам. Поэтому, он был категорически против вступления в колхоз. Было время, когда семья кочевала по лесным заимкам, лишь бы не попасть под общую гребенку коллективизации. Но спустя некоторое время, все же  осели в поселке Трудармейский.

А вот история семьи моего деда - Майорова Николая Гавриловича  меня интересовала гораздо больше. Выходцы из Центральной России, ребятишек в семье было пятеро. Семья жила хорошо, зажиточно. Это не значит, что кто-то сидел без дела. Все работали от зари до позднего вечера. Дом был большой, добротный, амбары, скотина, наделы земли. Вокруг дома высокий, досчатый деревянный забор. Если в заборе появлялась дырка, выпадал высохший сучок, ребятишки спешили поглазеть в это окно на большой мир. Но бабушка ругалась, говорила, если будете смотреть и щуриться в дыру, муж будет одноглазый.

Началась Октябрьская революция. Волнения в стране. В дом стали приходить «белые», искать «красных». Штыками стали протыкать запасы пшеницы в хлеву, наводить порядки. Больше всех испугалась бабушка, стала причитать, что они все погибнут. Да и родственники из далекой Сибири писали, что здесь им живется очень хорошо, сытно, богато. Тяжело было семье все бросать, оставили весь скарб, все нажитое имущество, запасы зерна в хлеву аж на три года, и переезжать  в далекую, холодную Сибирь. Зато, все остались живы здоровы. В Сибири  была одно надежда, на зажиточных родственников. Но, как оказалось, все богатство и хорошая жизнь лишь выдумка для родни. Сибирская родня жила очень бедно, а тут еще и родня нагрянула. И пришлось семье деда поселиться в бане. Жили они очень бедно, тяжело вспоминал,  и всегда плакал о своем детстве мой дед - фронтовик. Ему приходилось присматривать за младшими, но разве летом возможно удержать пацана у детской люльки, он срывался и бежал на рыбалку, чтобы наловить рыбы на уху. За это ему доставалось по полной программе. А зимой ребятишкам жилось еще труднее, они ходили по домам и просили картофельные очистки, чтобы пожарить на печке. Мой дед закончил ФЗО, воевал, но не долго, полтора года, получил тяжелое ранение и вернулся с войны инвалидом второй группы. Бабушка во время войны жила в поселке. Работала. Летом бегала, собирала ягоду и грибы. А потом спешила на вокзал и продавала на проходящие мимо поезда. Кстати, никогда своих ягодных мест подругам не выдавала, ходила по ягоду исключительно одна.

Как познакомились дедушка с бабушкой я не знаю. Но в браке родились две девочки - Зина и Нина, моя мама. Бабушка присматривала за детьми, а дед, придя с войны, утроился на железную дорогу, так там и проработал всю жизнь до пенсии. Трудовую деятельность начинал с охранника состава. Ездил на открытых платформах. Предприятие выдало ему тулуп, шапку, валенки. Был в поездках по несколько дней. А потом перевелся вагонником на станцию Тырган. Нередко мы с бабушкой и двоюродным братом ходили его встречать на станцию после работы. Такой уж был ритуал.  Кстати, дед никогда не жалел денег на продукты, особенно сладости - печенье, конфеты, сгущенку. Все это он покупал ящиками, наверное, сказалось   его голодное детство. И девчонок своих любил и баловал. Жену нежно называл Тасенькой. Как железнодорожник, имел льготный проезд, и поэтому, как только девчонки подросли, возил их по стране, а как пошли внуки, стал и нас везде возить. Не знаю почему, но здесь у нас в Сибири, был страшный дефицит всего. А своих дочерей дед наряжал как с картинки, из поездок обязательно привозил обновки, вся деревня завидовала сестрам Майоровым, они всегда щеголяли в дефицитных новинках- газовых косынках, болоньевых плащах, пальто джерси, нейлоновых штанах, китайских свитерах, в общем, если перевести на современный сленг - модные чики были. Кстати, дед объехал по тур путевкам почти весь Советский Союз. Обязательно, перед каждой поездкой, мы внуки, составляли списки, чего нам привезти. Это была какая-нибудь мелочь. И дед обязательно все привозил - заколки, фломастеры, игрушки. Еще один ритуал, это встречать деда после путешествия.  Эта страсть к путешествиям, познаниям чего-то нового перешла к маме, а затем и ко мне.

Моя мама была егозой и непоседой, порвать штаны на заборе было делом обычным, да и успехи в школе, в отличии от сестры Зины были не очень. За это бабушка ее часто наказывала, подолгу заставляла стоять в  углу,  и отправляла в школу в старом платье. Дед всегда жалел младшую, и придя с работы, обязательно выпускал арестантку из угла. Не смотря на маленькую разницу в возрасте, мама с тетей ходили на разный «сабантуй», так раньше называли молодежные компании. Но мужей выбрали из одной деревни - Уткино. Муж моей тети - Титовец Владимир Алексеевич, статный, высокий красавец, привел после армии маме на знакомство своего друга,  односельчанина, моего отца Наумова Геннадия Николаевича  и сказал: «Нинка, я тебя передал в надежные руки». Так, с перерывом в несколько лет образовалась две семьи - семья Титовец, и семья Наумовых. В семье Титовец родились два мальчика - Андрей и Виктор. А нас у мамы было трое - Татьяна, Ирина и Евгения.

Еще одна интересная особенность моей семьи. В нашей семье все сплошь железнодорожники. Начинается династия с моего деда - Майорова Николая Гавриловича, затем мама - Григорьева Нина Николаевна, моя сестра - Максимова Евгения Викторовна, моя племянница Максимова Елизавета Викторовна, мой сын - Черных Дмитрий Евгеньевич. Итого, 4 поколения железнодорожников. Если сложить весть трудовой стаж, то к 100 лет уже пришли. И мужья моих сестер, сплошь одни железнодорожники. Если все вместе собираемся, то идут одни разговоры о поездах, колесах, тормозах, о всякой прочей железнодорожной фигне.

Вот такая моя семья, со своими недостатками, горем, радостями, житейской мудростью и такими же ошибками. И если наверху кто-то решает, кому в какую семью попасть, то, что касаемо меня, несомненно, там сделали правильный выбор.»

Татьяна Черных. Родилась и живу в поселке Трудармейский.